К 200-летию со дня рождения Михаила Юрьевича Лермонтова
17 июня в читальный зал Детской библиотеки Красноармейска пришли дети из
городского летнего лагеря.
Библиотекари рассказали ребятам об
исключительном месте, которое занимал Кавказский край в жизни и
творчестве М.Ю. Лермонтова.
"Приветствую тебя, Кавказ седой!"
Немая степь синеет, и венцом
Серебряным Кавказ ее объемлет;
Над морем он, нахмурясь, тихо дремлет,
Как великан склонившись над щитом…
Серебряным Кавказ ее объемлет;
Над морем он, нахмурясь, тихо дремлет,
Как великан склонившись над щитом…
Кавказский край занимает исключительное место в жизни и
творчестве Михаила Юрьевича Лермонтова.
Судьба Лермонтова сложилась так, что именно Кавказом
были порождены наиболее яркие впечатления детских лет: для поправки здоровья
его возили на Кавказ через всю Россию, на лошадях – к Кислым Водам. Он побывал
в Пятигорске и на Тереке в имении родных – в местах, где кипела война с
кавказскими горцами.
Хотя я судьбой на заре моих дней,
О южные горы, отторгнут от вас,
Чтоб вечно их помнить, там надо быть раз:
Как сладкую песню отчизны моей,
Люблю я Кавказ.
О южные горы, отторгнут от вас,
Чтоб вечно их помнить, там надо быть раз:
Как сладкую песню отчизны моей,
Люблю я Кавказ.
В младенческих летах я мать потерял.
Но мнилось, что в розовый вечера час
Та степь повторяла мне памятный глас.
За это люблю я вершины тех скал,
Люблю я Кавказ.
Но мнилось, что в розовый вечера час
Та степь повторяла мне памятный глас.
За это люблю я вершины тех скал,
Люблю я Кавказ.
Я счастлив был с вами, ущелия гор;
Пять лет пронеслось: все тоскую по вас.
Там видел я пару божественных глаз;
И сердце лепечет, воспомня тот взор:
Люблю я Кавказ!..
Пять лет пронеслось: все тоскую по вас.
Там видел я пару божественных глаз;
И сердце лепечет, воспомня тот взор:
Люблю я Кавказ!..
Проникнутое нежным лиризмом стихотворение «Кавказ» – одно из
первых обращений юного поэта к теме и образам этого края.
Воспоминание о величии и красоте кавказского пейзажа
переплетается здесь с сокровенными переживаниями поэта – воспоминаниями о матери,
о первой любви.: «Кто мне поверит, что я знал уже любовь, имея 10 лет от роду?
Мы были большим семейством на водах кавказских: бабушка, тетушка, кузины. К
моим кузинам приходила одна дама с дочерью, девочкой лет 9. Я ее видел там. Я
не помню, хороша собою была она или нет. Но ее образ и теперь еще хранится в
голове моей» (Запись М.Ю. Лермонтова 8 июля 1830 года).
«Синие горы Кавказа, приветствую вас! вы взлелеяли детство
мое вы носили меня на своих одичалых хребтах; облаками меня одевали вы к небу
меня приучили,
и я с той поры все мечтаю об вас да о небе», – читаем мы в юношеских записях поэта. И дальше: «Как я любил твои бури, Кавказ! те пустынные, громкие бури, которым пещеры как стражи ночей отвечают!.. На гладком холме одинокое дерево, ветром дождя ли нагнутое, иль виноградник шумящий в ущелье, и путь неизвестный над пропастью, где, покрываясь пеной, бежит безымянная речка и выстрел нежданный, и страх после выстрела; враг ли коварный, иль просто охотник... все, все в этом крае прекрасно».
и я с той поры все мечтаю об вас да о небе», – читаем мы в юношеских записях поэта. И дальше: «Как я любил твои бури, Кавказ! те пустынные, громкие бури, которым пещеры как стражи ночей отвечают!.. На гладком холме одинокое дерево, ветром дождя ли нагнутое, иль виноградник шумящий в ущелье, и путь неизвестный над пропастью, где, покрываясь пеной, бежит безымянная речка и выстрел нежданный, и страх после выстрела; враг ли коварный, иль просто охотник... все, все в этом крае прекрасно».
От этого юношеского отрывка прямые нити тянутся к словам
Печорина в «Герое нашего времени»: «Нет женского взора, которого бы я не забыл
при виде кудрявых гор, озаренных южным солнцем, при виде голубого неба, или
внимая шуму потока, падающего с утеса на утес». Любовь к этому краю Лермонтов
сохранил до конца своих дней.
 |
| М.Ю. Лермонтов. Конный горец со знаменем |
В 1937 году поэт был сослан на Кавказ за стихи на смерть
Пушкина. В ту пору Кавказ – отдаленный край Российской империи. Идет
нескончаемая война. О Кавказе много говорят, но мало кто представляет в России
и войну, и быт жителей, и природу Кавказа – высоту его снежных вершин, буйный
нрав горных рек, старинные крепости на неприступных скалах, величие и красоту
этого мира.
Перед отъездом Лермонтов пишет своему другу Святославу
Раевскому: «Прощай, мой друг. Я буду к тебе писать про страну чудес – Восток.
Меня утешают словами Наполеона: „Les grands noms se font à l’Orient“ (Великие имена создаются на Востоке)».
С этого времени Лермонтов превращается в «странствующего
офицера, да еще по казенной надобности», зависимого в своих передвижениях от
воинской части и приказаний начальства: «С тех пор, как выехал, поверишь ли, я
находился до сих пор в беспрерывном странствовании, то на перекладных, то
верхом; изъездил Линию всю вдоль, от Кизляра до Тамани, был в Шуше, в Кубе, в
Шемахе, в Кахетии, одетый по черкески, с ружьем за плечами; ночевал в чистом
поле, засыпал под крик шакалов, ел чурек, пил кахетинское. <…> Для меня
горный воздух – бальзам; хандра к черту, сердце бьется, грудь высоко дышит –
ничего не надо в эту минуту; так сидел бы да смотрел целую жизнь на горы» (Из
письма С.А. Раевскому, вторая половина ноября – начало декабря 1837 года).
И еще важное свидетельство из этого письма: «Начал изучать
татарский язык (так в то время на
Кавказе называли азербайджанский), который здесь, вообще в Азии, необходим,
как Французский в Европе…».
 |
| М.Ю. Лермонтов. Вид Тифлиса |
Во время своих путешествий Лермонтов встречался со ссыльными
декабристами, грузинскими интеллигентами, русскими солдатами, жителями казачьих
станиц и горских аулов. Он наблюдал жизнь кавказцев, записывал народные песни,
предания, легенды…
Взошла заря. Из-за туманов,
На небосклоне голубом
Главы гранитных великанов
Встают увенчанные льдом.
В ущелье облако проснулось,
Как парус розовый надулось,
И понеслось по вышине.
Все дышит утром. За оврагом,
По косогору едет шагом
Черкес на борзом скакуне.
Еще ленивое светило
Росы холмов не осушило.
Со скал высоких, над путем,
Склонился дикий виноградник;
Его серебряным дождем
Осыпан часто конь и всадник:
Небрежно бросив повода,
Красивой плеткой он махает,
И песню дедов иногда,
Склонясь на гриву, запевает.
И дальний отзыв за горой
Уныло вторит песни той.
На небосклоне голубом
Главы гранитных великанов
Встают увенчанные льдом.
В ущелье облако проснулось,
Как парус розовый надулось,
И понеслось по вышине.
Все дышит утром. За оврагом,
По косогору едет шагом
Черкес на борзом скакуне.
Еще ленивое светило
Росы холмов не осушило.
Со скал высоких, над путем,
Склонился дикий виноградник;
Его серебряным дождем
Осыпан часто конь и всадник:
Небрежно бросив повода,
Красивой плеткой он махает,
И песню дедов иногда,
Склонясь на гриву, запевает.
И дальний отзыв за горой
Уныло вторит песни той.
(отрывок из поэмы «Хаджи Абрек»)
 |
| М.Ю. Лермонтов. Кавказский вид с верблюдами. |
Во время второй ссылки на Кавказ в 1840 году поэту пришлось
участвовать в военных действиях на территории Чечни и Дагестана. У реки Валерик
11 июля произошло кровопролитное сражение, в котором участвовал Лермонтов. За
мужество и храбрость в бою поэт был представлен к ордену Владимира 3-й степени,
который он так и не получил.
Весь трагизм войны показан Лермонтовым в стихотворении
«Валерик»: горцы, к которым поэт относился с уважением, и русские солдаты
вынуждены убивать друг друга, вместо того чтобы жить в мире и братстве:
Вдруг залп... глядим: лежат рядами,
Что нужды? здешние полки
Народ испытанный..."В штыки,
Дружнее!" - раздалось за нами.
Кровь загорелася в груди!
Все офицеры впереди...
Верхом помчался на завалы
Кто не успел спрыгнуть с коня...
"Ура!" - и смолкло. "Вон кинжалы,
В приклады!" - и пошла резня.
И два часа в струях потока
Бой длился. Резались жестоко,
Как звери, молча, с грудью грудь,
Ручей телами запрудили.
Хотел воды я зачерпнуть...
(И зной и битва утомили
Меня), но мутная волна
Была тепла, была красна.
Что нужды? здешние полки
Народ испытанный..."В штыки,
Дружнее!" - раздалось за нами.
Кровь загорелася в груди!
Все офицеры впереди...
Верхом помчался на завалы
Кто не успел спрыгнуть с коня...
"Ура!" - и смолкло. "Вон кинжалы,
В приклады!" - и пошла резня.
И два часа в струях потока
Бой длился. Резались жестоко,
Как звери, молча, с грудью грудь,
Ручей телами запрудили.
Хотел воды я зачерпнуть...
(И зной и битва утомили
Меня), но мутная волна
Была тепла, была красна.
 |
| М.Ю. Лермонтов. При Валерике. Похороны убитых. |
Позднее, в начале осени, в письме своему другу Алексею
Лопухину, Лермонтов кратко напишет об этом сражении (о себе — ни слова): «У нас
были каждый день дела, и одно довольно жаркое, которое продолжалось 6 часов
сряду. Нас было всего 2 000 пехоты, а их до 6 тысяч, и всё время дрались
штыками. У нас убыло 30 офицеров и до 300 рядовых, а их 600 тел осталось на месте, –
кажется хорошо! – вообрази себе, что в овраге, где была потеха, час после
дела еще пахло кровью. Когда мы увидимся, я тебе расскажу подробности очень
интересные, – только бог знает, когда мы увидимся».
Сразу же после валерикского похода отряд, в составе которого
нес службу Лермонтов, получил приказ идти в Северный Дагестан.
На пути в Темир-Хан-Шуру, во время остановки у Миатлинской
переправы однополчанин Лермонтова барон Д.П. Пален нарисовал профильный портрет
поэта, небритого, в помятой фуражке. У Лермонтова усталый вид, он сосредоточен,
невесел на этом мастерски сделанном рисунке.
 |
| Д.П. Пален. Портрет Лермонтова. |
В альбоме князя П.А. Урусова сохранился еще один карандашный
набросок поэта с товарищами: «Ламберт, Долгорукий, Лермонтов, Урусов, Евреинов
на привале в Темир-Хан-Шуре в 1840 году».
Сам Лермонтов под свежим впечатлением похода создал рисунок
«Переход через Сулак в 1840 году», написал маслом небольшое полотно
«Перестрелка в горах Дагестана». Картина изображает бой русских военных с
горцами, скрытыми в завалах гор. Постепенно с левой стороны надвигаются
подступающие русские колонны и бой становится рукопашным. Вдали на горизонте
блестят вершины гор, а внизу сверкает ручеек — немой свидетель жаркой битвы.
 |
| Лермонтов М.Ю. Перестрелка в горах Дагестана. |
К этому же времени относится и стихотворение «Сон»:
С свинцом в груди лежал недвижим я;
Глубокая ещё дымилась рана,
По капле кровь точилася моя.
Лежал один я на песке долины;
Уступы скал теснилися кругом,
И солнце жгло их жёлтые вершины
И жгло меня, но спал я мёртвым сном.
И снился мне сияющий огнями
Вечерний пир в родимой стороне.
Меж юных жён увенчанных цветами,
Шёл разговор весёлый обо мне.
Но в разговор весёлый не вступая,
Сидела там задумчиво одна,
И в грустный сон душа её младая
Бог знает чем была погружена;
И снилась ей долина Дагестана;
Знакомый труп лежал в долине той;
В его груди, дымясь, чернела рана,
И кровь лилась хладеющей струёй.
Исследователи творчества поэта полагают, что с дагестанской
крепостью Таш-Кичу (Каменный Брод) была прямо связана судьба лермонтовских
героев: Печорина, прелестной кумычки Бэлы, добрейшего штабс-капитана Максима
Максимыча:
«Крепость наша стояла на высоком месте, и вид был с вала прекрасный: с одной стороны широкая поляна, изрытая несколькими балками, оканчивалась лесом, который тянулся до самого хребта гор; кое-где на ней дымились аулы, ходили табуны; с другой – бежала мелкая речка, и к ней примыкал частый кустарник, покрывший кремнистые возвышенности, которые соединялись с главной цепью Кавказа», – описание крепости соответствует тем местам.
«Крепость наша стояла на высоком месте, и вид был с вала прекрасный: с одной стороны широкая поляна, изрытая несколькими балками, оканчивалась лесом, который тянулся до самого хребта гор; кое-где на ней дымились аулы, ходили табуны; с другой – бежала мелкая речка, и к ней примыкал частый кустарник, покрывший кремнистые возвышенности, которые соединялись с главной цепью Кавказа», – описание крепости соответствует тем местам.
(Правда, другие исследователи считают, что в «Бэле» описана
крепость Внезапная, расположенная на правом берегу реки Акташ).
Все лето и осень 1840 года Лермонтов провел
в экспедициях. В официальных документах он неоднократно
представлялся к наградам, но в высших инстанциях его вычеркивали
из списков. А без возможности отличиться не было надежды
получить отставку. Лишь зимой удалось Лермонтову получить краткосрочный отпуск
в Петербург. Но хлопоты об отставке закончились неудачей.
И снова высылка на Кавказ.. Накануне своего последнего отъезда на
Кавказ Лермонтов сказал журналисту и издателю А. Краевскому: «Я многому
научился у азиатов, и мне бы хотелось проникнуть в таинства азиатского
миросозерцания, зачатки которого и для самих азиатов, и для нас еще мало
понятны. Но, поверь мне, там на Востоке тайник богатых откровений!» Под
«Востоком» Лермонтов подразумевал Кавказ.
 |
| Лермонтов М.Ю. Воспоминание о Кавказе. |
Приветствую тебя, Кавказ седой!
Твоим горам я путник не чужой:
Они меня в младенчестве носили
И к небесам пустыни приучили –
И долго мне мечталось с этих пор
Все небо юга да утесы гор.
Прекрасен ты, суровый край свободы.
И вы, престолы вечные природы,
Когда, как дым синея, облака
Под вечер к вам летят издалека,
Над вами вьются, шепчутся как тени,
Как над главой огромных привидений
Колеблемые перья, – и луна
По синим сводам странствует одна.
Как я любил, Кавказ мой величавый,
Твоих сынов воинственные нравы,
Твоих небес прозрачную лазурь,
И чудный вой мгновенных, громких бурь,
Когда пещеры и холмы крутые
Как стражи окликаются ночные;
И вдруг проглянет солнце, и поток
Озолотится, и степной цветок,
Душистую головку поднимая,
Блистает, как цветы небес и рая…
Твоим горам я путник не чужой:
Они меня в младенчестве носили
И к небесам пустыни приучили –
И долго мне мечталось с этих пор
Все небо юга да утесы гор.
Прекрасен ты, суровый край свободы.
И вы, престолы вечные природы,
Когда, как дым синея, облака
Под вечер к вам летят издалека,
Над вами вьются, шепчутся как тени,
Как над главой огромных привидений
Колеблемые перья, – и луна
По синим сводам странствует одна.
Как я любил, Кавказ мой величавый,
Твоих сынов воинственные нравы,
Твоих небес прозрачную лазурь,
И чудный вой мгновенных, громких бурь,
Когда пещеры и холмы крутые
Как стражи окликаются ночные;
И вдруг проглянет солнце, и поток
Озолотится, и степной цветок,
Душистую головку поднимая,
Блистает, как цветы небес и рая…
(Вот отрывок из поэмы «Измаил-бей»)
Следует добавить, что в подорожной №709, выданной Лермонтову
10 мая 1841 года конечным пунктом была названа крепость Темир-Хан-Шура.
Однако новая встреча поэта с Дагестаном не состоялась.
По пути в действующий отряд Лермонтов остановился на лечение
в Пятигорске...
 |
| Лермонтов М.Ю. Вид Пятигорска. |
В теснине Кавказа я знаю скалу,
Туда долететь лишь степному орлу,
Но крест деревянный чернеет над ней,
Гниет он и гнется от бурь и дождей.
И много уж лет протекло без следов
С тех пор, как он виден с далеких холмов.
И каждая кверху подъята рука,
Как будто он хочет схватить облака.
О если б взойти удалось мне туда,
Как я бы молился и плакал тогда;
И после я сбросил бы цепь бытия
И с бурею братом назвался бы я!
Туда долететь лишь степному орлу,
Но крест деревянный чернеет над ней,
Гниет он и гнется от бурь и дождей.
И много уж лет протекло без следов
С тех пор, как он виден с далеких холмов.
И каждая кверху подъята рука,
Как будто он хочет схватить облака.
О если б взойти удалось мне туда,
Как я бы молился и плакал тогда;
И после я сбросил бы цепь бытия
И с бурею братом назвался бы я!
«Юный поэт заплатил полную дань волшебной стране, поразившей
лучшими, благодатнейшими впечатлениями его поэтическую душу. Кавказ был
колыбелью его поэзии, так же, как он был колыбелию поэзии Пушкина, и после
Пушкина никто так поэтически не отблагодарил Кавказ за дивные впечатления его
девственно величавой природы, как Лермонтов...», – писал В. Белинский.
Тема «Лермонтов и Кавказ» поистине неисчерпаема. В нашем
блоге мы лишь чуть прикоснулись к ней.
Ольга Любимова
Список использованной литературы:
Лермонтов, М.Ю. Собрание сочинений : В 4 т. / М. Ю.
Лермонтов ; Под ред. И. Л. Андронникова и Ю. Г. Оксмана . – Москва :
Художественная литература, 1964 .
Лермонтовская энциклопедия /Институт рус. литературы АН СССР
(Пушкинский дом), Науч.- ред. совет изд-ва "Советская энциклопедия";
Гл. ред. В.А.Мануйлов. - М.:Советская энциклопедия, 1981.-784с.
(Пушкинский дом), Науч.- ред. совет изд-ва "Советская энциклопедия";
Гл. ред. В.А.Мануйлов. - М.:Советская энциклопедия, 1981.-784с.
Литературное наследство. т.43-44. М.Ю. Лермонтов.- М.: Изд.
Академии Наук СССР, 1941.
По лермонтовским
местам : Москва и Подмосковье. Пензенский край. Ленинград и его пригороды.
Кавказ [Текст] / сост. О. В. Миллер ; авт. предисл. И. Л. Андроников. – М. :
Профиздат, 1989. – 328 с. – (Сто путей – сто дорог).
Сухих, И. Н. Русская литература для всех :
от "Слова о полку Игореве" до Лермонтова. - Санкт-Петербург :
Лениздат, 2013. - 542. - (Классное чтение!)
